Изображение сгенерировано нейросетью
Тихая, скромная девушка Анна Раева с самой ранней юности пошла в люди, служила прислугой и под гнетом нужды, работы ушла вся в себя, не заводя знакомств не только с мужчинами, но и с женщинами.
В один злополучный день судьба столкнула ее с помощником машиниста московско-курской жел. дор. Александром Кузнецовым.
Он стал ухаживать за Раевой. Для молодой труженицы открылся новый мир, – она полюбила глубоко, беззаветно.
Кузнецов отвечал, т.-е. говорил Раевой, что любит ее еще больше, «как никогда никого в мире не любил», обещал жениться на ней, а пока-что, завел ее как-то в номера…
Они сблизились.
Тут уж какие счеты! Кузнецов забирал у Раевой все деньги, которые она зарабатывала, а когда его взяли на военную службу, он писал ей трогательные письма, подписываясь «горячо любящий тебя друг и будущий муж», причем в каждом письме очень благодарил за присланные деньги и просил новых.
По возвращении со службы, Кузнецов «любил» Раеву до тех пор, пока был без места, а как опять поступил на железную дорогу, так обзавелся «невестой», уже из круга повыше – портнихой, а потом решил жениться не иначе, как заполучив 2 тыс. руб. приданого.
На слезы Раевой Кузнецов отвечал издевательствами.
– От барышень отмахивался, – сказал он как-то ей, – а кухарки – эка невидаль!
– Я брошусь под паровоз, – крикнула в отчаянии Раева.
– Керосин смоет твою кровь, – ответил иронически Кузнецов.
Не видя для себя никакого исхода. Раева купила серной кислоты, чтобы отравиться.
Возвращаясь с каких-то именин с Кузнецовым, Раева пошла проводить его в последний раз и тут, под впечатлением нанесенных им ей оскорблений, плеснула ему в глаза серной кислотой.
Кузнецов потерял зрение на левый глаз.
На лице остались обезображивающие следы.
Вчера Раеву судили в ХІІІ отделении окружного суда.
– Я хотела его обезобразить, чтобы его никто не любил, а я и таким его люблю, – сказала Раева.
Присяжные заседатели вынесли ей оправдательный вердикт.
