Вчера открылась очередная сессия московского губернского земского собрания. Сессия собирается с необычайным запозданием, – вместо декабря, 9-го января. Своевременному созыву сессии, как известно, помешала смерть Н. Ф. Рихтера.
Во втором часу дня в собрание прибыл московский губернатор В. Ф. Джунковский, который, открывая сессию, произнес речь, посвященную памяти скончавшегося Н. Ф. Рихтера.
Речь губернатора В. Ф. Джунковского.
Открывая настоящее губернское земское собрание, я считаю своим нравственным долгом выразить перед вами, гг. губернские гласные, мое чувство глубочайшего сожаления о кончине незабвенного Николая Федоровича. Эта потеря огромна и трудно заменима как для Московского земства, так и для земской России, так и для правительства. Большой ум, твердая воля, колоссальная работоспособность и выдающееся знание земского дела выдвинули покойного Николая Федоровича не только в первые ряды земских деятелей в тесном смысле этого слова, но, скажу без преувеличения, в ряды заметных государственных деятелей, опытностью которого во многих случаях пользовались правительственные сферы и к мнению которого прислушивались.
Не останавливаясь на заслугах покойного перед лицом земства, которые известны вам лучше, чем мне, я скажу, что лично я, как начальник губернии, питаю особенно благодарную память к Николаю Федоровичу, советом и помощью сделавшему для меня легким трудное ведение сложного земского дела и с большим тактом умевшему всегда согласить трудно примиримые подчас требования формального закона с современными условиями земской жизни.
Почтим же благодарной памятью дорогого Николая Федоровича, всю жизнь и все свои силы посвятившего земской работе.
Объявляю настоящее губернское земское собрание открытым.
За В. Ф. Джунковским произнес речь A. E. Грузинов.
Речь А. Е. Грузинова.
Скорбным словом приходится начинать настоящее губернское земское собрание. Скончался Николай Федорович Рихтер. Земство понесло невознаградимую потерю. Утрата слишком свежа, и горечь разлуки слишком близка нам, чтобы мы могли в данную минуту подводить итоги его многообразной и плодотворной деятельности. Одно можно сказать, что ушел большой человек, обладавший колоссальным опытом, самыми разнообразными познаниями и поразительной трудоспособностью. Ушел человек, с беззаветным самоотвержением посвятивший земскому делу всю свою жизнь до самой последней минуты своего существования. Ушел великий труженик, равного которому вряд ли найти. Ушел, быть-может, именно потому, что слишком много сил отдавал любимому делу.
Губернская управа просить собрание почтить память Николая Федоровича Рихтера вставанием. (Гласные встают).
Между экстренной сессией и текущей скончался бывший председатель московского губернского земского собрания, в течение долгих лет с честью занимавший эту должность, князь П. Н. Трубецкой. Мы все помним характерную фигуру П. Н., помним его умелое председательствование и то благодушное отношение, которое зачастую вело к благополучному разрешению острых вопросов, возникавших в собрании. Губернская управа просить почтить его память вставанием. (Гласные встают).
Кроме того, скончались гласные М. М. Фирсов, С. Н. Коншин и Г. П. Кристи. Мы почтили их память вставанием в предыдущем собрании, но не служили по ним панихиды по заведенному у нас обычаю. Губернская управа предлагает отслужить по всем почившим гласным панихиду.
А. В. Грузинов предлагает собранию немедленно же приступить к рассмотрению доклада об увековечении памяти Н. Ф. Рихтера.
Собрание соглашается с предложением управы по этому поводу и определяет: поместить в управе портрет Н. Ф. Рихтера, поставить на могиле его памятник и одобрить сделанные управой распоряжения при погребении покойного, приняв все расходы по погребению на земский счет.
Для определения, каким путем должна быть увековечена память покойного, собрание решило избрать специальную комиссию, на рассмотрение которой и передать этот вопрос.
В комиссию эту вошли: А. Д. Самарин, гр. П. С. Шереметев, гр. Ф. А. Уваров, И. Б. Месснер, М. М. Щепкин, П. А. Пузыревский, Н. И. Гучков, А. И. Геннерт и Ярыгин.
За речью А. Е. Грузинова собрание прервало занятия для выслушания панихиды.По окончании панихиды гласные снова заняли свои места, и, открывая собрание, председатель губернский предводитель дворянства А.Д. Самарин произнес речь, посвященную также памяти Н.Ф. Рихтера.
Речь А. Д. Самарина.
Значение Н. Ф как земского работника и общественного деятеля, очерчено было только-что розданным докладом и словами, сказанными в начале собрания А. В. Грузиновым. Я, как председатель губернского земского собрания, который, естественно, близко стоял к работе Н. Ф., в особенности в течение земских собраний, считаю своим нравственным долгом почтить его память именно здесь, в этом зале, где почти 40 лет он неустанно работал на пользу земского дела.
Я думаю, что память о таком человеке, несомненно, должна сохраниться в истории земства не только московского, но и земств всей России, и думаю, что его неустанная работа и преданность земскому делу должны служить поучительным примером и для всех работников на земском деле.
Сейчас мы приняли предложение о помещении портрета Н. Ф. в губернской управе. Тем самым мы сохраним для будущих поколений тот всем нам знакомый характерный внешний его облик, который нам всем хорошо памятен. Но, конечно, для человека другого мира, чтобы помнить о П. Ф., этого недостаточно, и нужно связать его имя навсегда с живым земским делом, и притом таким, которое бы отвечало самым насущным потребностям жизни населения губернии.
Конечно, в настоящее время невозможно, мне кажется, обсуждать то или другое предложение, которое могло бы быть сделано по этому поводу, и я не думаю сам от себя вносить никакого предложения, но полагал бы, что земскому собранию следовало бы избрать в настоящем заседании комиссию в небольшом составе, например, в составе пяти лиц, для того, чтобы разработать этот вопрос и в течение этой же сессии представить свои предложения, которые бы собрание разрешило в настоящей сессии.
Юбилейная комиссия.
Затем собранием были произведены выборы в комиссию для выяснения вопроса об участии московского губернского земства в торжествах по случаю юбилея Отечественной войны.
В эту комиссию были избраны: гр. П. С. Шереметев, гр. Мусин-Пушкин, Н. И. Гучков, П. П. Патрикеев, кн. А. Д. Голицын, гр. Ф. А. Уваров и А. М. Катков.
Народное образование.
После перерыва, собрание, по традиции, перешло к рассмотрению доклада по вопросу о народном образовании.
Первым выступает с программной речью свящ. о. Добров.
Свящ. о. Добров считает нужным предложить губернскому земству некоторые указания о необходимости изменить основания дела народного образования. Он говорить, что в последнее время земство в деле народного образования стало как бы на новый путь. Оно высказало протест против пожелания Синода о расширении роли духовенства в земской школе в смысле предоставления ему больших прав в развитии религиозно-нравственных основ учащихся и затем приняло известное постановление о снабжении всех школ портретами гр. Толстого.
Эти факторы для свящ. Доброва являются многознаменательными. Он находить нужным указать, что в основе народного воспитания должно быть воспитание религиозно-нравственное. Так на этот вопрос смотрят во всем мире. Но в других государствах достигнуть этой цели, может быть, даже и труднее, в виду разнородности населения. У нас же религиозно-нравственное воспитание может быть осуществлено, в виду того, что наше население все сплошь почти православное.
Свящ. Добров желал бы, чтобы добрые примеры заграничных государств у нас были в этом направлении еще более укреплены. Церковь, – говорил оратор, не посягает на руководительство и управление школой. Нет, она желает, чтобы законоучитель был первым проводником религиозного воспитания в народе.
Оратор желает, чтобы собрание высказало в таком роде пожелание с своей стороны.
А. Д. Самарин в ответе на речь свящ. о. Доброва заметил, что первая часть речи, содержащая пожелание о том, чтобы в школе в основу было положено религиозно-нравственное воспитание учащихся, едва ли может быть обсуждаема в настоящем собрании.
Направления образования в народных школах устанавливается не земским собранием, а общими государственными учреждениями, и поэтому едва ли удобно этого вопроса касаться земскому собранию.
Что касается второй части речи свящ. Доброва, – его пожеланий о приближении школы к практическим нуждам народа, – то едва ли и этот вопрос может подлежать обсуждению в данное время.
М. А. Нарожницкий заметил на это, что и по этому вопросу в данный момент едва ли стоило бы собранию поднимать прения, так как впереди предстоит обсуждение доклада о съезде по народному образованию, в котором затронут, между прочим, вопрос и о профессиональном образовании. Тогда при рассмотрении этого доклада было бы можно коснуться и вопроса, возбужденного свящ. Добровым.
Н.И. Хмелев пожалел, что 15 лет назад губернским земским собранием было принято предложение А.Д. Самарина о желательности при выработке сети школ всеобщего обучения развития в них религиозно-нравственного образования. Это постановление не отменено, и поэтому едва ли представляется необходимым вновь его подтверждать, как того хочет свящ. Добров.
Собрание не поддержало этого предложения, а относительно вопроса об открытии профессиональных школ собрание пожелало высказаться при рассмотрении соответствующих вопросов по докладу о съезде по народному образованию.