Изображение сгенерировано нейросетью
(От нашего курского корреспондента).
Решительно самый воздух курский пропитан бациллами воинственности.
До сих пор всероссийские рекорды по этой части побивали курские дворяне. Отныне на всероссийскую спортивную арену вступило курское купечество и – нужно отдать справедливость – дебютировало с более чем шумным успехом.
Как уже сообщалось в телеграммах «Русского Слова», страсти гг. «патриотов» Купеческого клуба разгорелись вокруг исторической вражды двух столпов курского купечества – члена Государственной Думы М.А. Сушкова и председателя клуба г. Гинцбурга.
Последняя капля, переполнившая чашу исторической вражды, – какие-то запутанные операции председателя клуба г. Гинцбурга с выдачей общественных денег подрядчику Циолковскому без разрешения общего собрания.
Несколько раз оппозиция, с г. Сушковым во главе, добивалась созыва общего собрания членов клуба для выяснения этого вопроса.
Г. Гинцбург и его партия всё оттягивали.
Дело тянулось три месяца, и «партийное напряжение» той и другой стороны достигло апогея, когда, наконец, 2-го января губернатором было назначено роковое общее собрание.
Враги мобилизовали все свои силы. Явились члены, которых сроду никто в клубе не видывал. Пришёл, между прочим, и известный по «земскому буфету» председатель земского управы К.А. Рапп, который и был избран в председатели собрания.
Враги шли в бой компактной массой. Настроение назревало постепенно, но грузно и к четырем часам ночи вступило в ту фазу, когда «Солдаты рвутся в бой».
На кафедру вскочил г. Сушков и, окруженный плотной массой своих, стал бомбардировать г. Гинцбурга на самом отборном диалекте, перечисляя все его «грехи»:
– Высокие цены на вино в клубе, быстро исчезающее буфетное белье и, наконец, самолично выданные деньги подрядчику…
Последних слов уже никто не мог разобрать…
Пылкий, увлекающийся, широко гремящий своими рукопашными выступлениями в Курске председатель уездной земской управы Н.Н. Шпанов, один из столпов партии Гинцбурга, не выдержал и, схватив медный канделябр с пятью зажженными свечами, бросил его в голову оратору.
Член Гос. Думы Сушков, в буквальном смысле сбитый с позиции, упал.
И над ним закипел жаркий бой.
Враги ринулись в рукопашную.
Трудно было разобрать что-либо в сбившейся груде тел.
За отсутствием баталиста не остались увековеченными многие моменты из этой поистине эпической битвы.
Лишь прибывшая к утру полиция успела охладить жар боя составлением протокола о нанесении увечий члену Государственной Думы Сушкову.
Страсти всё же остались не удовлетворены. Не разрядились.
Клуб разбился уже на несколько групп. Каждая усматривает «незаконные действия» в других группах, и канцелярии прокурора, губернатора и, вероятно, даже петербургских властей скоро будут ломиться под потоком всякого рода жалоб и донесений.
Так раскололся патриотический Купеческий клуб, славившийся доселе своей приверженностью к родным устоям.
Что же до сугубо пострадавшего в бою М.А. Сушкова, то он «лечится от ран» и, как передают, в Гос. Думу решил не ехать.
Занятия в думских комиссиях, по его словам, располагают к пороку сердца.
«Русское Слово» №5 от 06 января 1912 года
