На «Дерби!»..
– Как, вы не поехали на «Дерби»? – удивлённо спрашивают господина, физиономия которого примелькалась годами на всех «больших» скаковых и беговых днях, а главным у тотализаторской толчеи этих азартно-опьяняющих дней.
– Не удалось в этом году… точно виноватый он отвечает… Дела… Впрочем, я получил поставить за меня Эзопу Крокодиловичу Черномазому три красненьких…
Вчерашний скорый московский поезд, конечно, переполнен был этими Эзопами Крокодиловичами, которые ни за что не поедут ни на какими московские торжества, ни на открытие памятников, ни даже на юбилей Отечественной войны, но уж московского «Дерби» в коем случае не пропустят.
Болезнь, что-ли, такая…
Но они называют её страстью к спорту.
Люди, не умеющие сесть на лошадь верхом и сами всю жизнь безлошадные, считают себя, однако, почему-то спортсменами.
Ещё бы им пропустить сегодняшнее московское скаковое «Дерби» – этот спортивный «праздник праздников» и «торжество торжеств»…
Ведь одна сумма приза ошеломляюще действует на нервы! Ведь дух захватывает, когда на финише решается судьба, в чей именно карман пойдут 40 тысяч: Лазареву, Любомирскому, Рибоньеру или второстепенному и даже третьестепенному кустарю спортивно-скакового промысла.
Разве это не интересно?
– Гм! Какой же тут интерес? Не всё-ли равно мне, постороннему зрителю, кто кого там обыгрывает?
– Прекрасно! А разве это не интересно, когда г. Лазарев, сняв лоснящийся цилиндр, поведёт перед трибунами, под гром аплодисментов, своего дербиста, а потом станет угощать шампанским членскую трибуну?
– Положим, ещё вопрос: выиграет-ли сегодня г. Лазарев «Дерби», а если он выиграет и выкатит в членскую трибуну целую бочку шампанского, то мне-то какая корысть от того?
– Наконец, есть-же прелесть в этой эффектной картине переполненных ложь, с блестящими в них дамскими туалетами, бриллиантами и красивыми лицами, – картине, которую раз в год только и можно в Москве видеть?
Картины из года в год, правда, повторяющаяся низменно…
Картина спортивного сумасшествия, от которого у непривычного зрителя голова может разболеться.
Вся Москва и немалая доза Петербурга стекается на скаковое «Дерби». Ложи ещё за неделю все раскупаются; места в трибунах тоже с утра разбираются; но чтобы собрать с населения возможно-усиленную дань, устраиваются места внутри круга и впускают туда «стоять» столько народу, сколько бывает его разве в народном гулянье.
До сих пор не случалось на московских «дерби» таких катастроф, но что они там вполне возможны – это не подлежит сомнению.
Более безобразного сооружения, более опасной мышеловки для толпы зрителей, как московские скаковые трибуны, трудно себе что-либо и представить.
Случись пожар или какая-нибудь паника в этом гигантском деревянном сарае, где верхние этажи совершенно изолированы от нижних и откуда есть один только выход по узкой деревянной лестнице, – то никому не спастись из чудовищного капкана. Либо бросаться вниз с головокружительной высоты, либо гибнуть…
Безопасность театров в пожарном отношении осматривается, но московский скаковой капкан стоит, кажется, без всякого надзора.
Скверные минуты должны переживать зрители скачек, попавшие в эту ловушку и в самую гущу стихийной толпы! Но страсть побывать на «Дерби» очевидно превозмогает всякий страх.
Жара, духота, толкотня, шум на этих скопищах.
Надо иметь железные нервы или быть совершенно глухим, что-бы выносить галдение сборщиков-букмекеров, допускаемых на московских ипподромах.
Благим матом, как оглашенные, они, точно разносчики брошюр у Гостиного двора, выкрикивают, не переводя духа, название лошадей, на которых, собирают рубли и полтинники…
Доходят до того, что они хватают за рукав незнакомца и требуют у него «нехватающий рубль».
Московские спортивные общества цинично нарушают свои уставы, допуская сборщиков.
Эти собиратели долей являются прямо таки «обирателями» мелко-играющей публики.
Сами они ни гроша не ставят, а только служат комиссионерами дольщиков и за комиссию взимают 10% с выдачи, помимо неделимых копеек.
Теперь возьмите такой случай:
Пятеро или шестеро собирателей составили между собой шайку грабителей или синдикат, что-ли, и каждый называет двух-трёх (смотря по полю) лошадей. Одна из этих лошадей непременно должна выиграть, и 10% выигрыша поступает в пользу шайки. В 16 заездах получится изрядная сумма, награбленная наверняка, без риска.
От бедного тотопника тотализатор возьмёт 10½%, да собиратель 10 проц. с копейками.
Вот что называется услугами «сверх-грабежа!»..
