Сегодня глава французского правительства Р. Пуанкаре прибывает в Россию. Этому визиту Западная Европа придает выдающееся значение. Иностранные телеграфные агентства и крупные газеты командировали в Петербург даже специальных корреспондентов на время пребывания Пуанкаре на берегах Невы.
Главной целью визита, по словам осведомленных политических кругов Парижа, является дополнение русско-французского союза морской конвенцией и в связи с ней обсуждение вопроса о том, какое влияние впредь должен оказывать на поддержание политического равновесия двойственный союз, к которому в 1907 году примкнула Англия, создав тем самым внешнюю комбинацию «тройственного дружественного соглашения».
Когда германский император Вильгельм II въехал в Балтийский порт, то германская печать определенно говорила, что в беседах канцлера Бетман-Гольдвега с русскими министрами будет обсуждаться вопрос об открытии Дарданелл для русского военного флота. Тем более этот важный вопрос будет, очевидно, предметом бесед Р. Пуанкаре с С.Д. Сазоновым и с адмиралом И.Г. Григоровичем. Ведь без открытия Дарданелл новая морская конвенция останется мертвой буквой и будет полезна для России меньше, чем для Англо-Франции. Россия – сообразно рангу первоклассной морской державы – должна обладать свободой действий не только в Балтийском море, но и в Черном, и в Средиземном морях.
Венская печать, всегда недоброжелательная и завистливая, уже бьет тревогу по поводу слухов об открытии Дарданелл для русского флота и уже злобно острит, что «державы тройственного соглашения вооружаются, выражаясь парадоксально, к итальяно-турецкому миру».
Та же австрийская пресса называет проектируемую морскую конвенцию – «французско-русско-итальянской балканской конвенцией». Австрия ужасно боится, что Россия с союзницами помешает венской дипломатии урвать новый хороший кусок на Балканском полуострове, подобный Боснии и Герцеговине.
Германия более спокойно относится к проекту русско-французской конвенции, хотя часть парижских газет и считает морскую конвенцию направленной именно против германской гегемонии на водах. Очевидно, в Балтийском порту император Вильгельм II и его канцлер получили по этому поводу вполне удовлетворившие их объяснения.
Относительно визита Р. Пуанкаре в Россию осведомленные органы парижской печати весьма остроумно говорят:
– Пуанкаре едет, чтобы обмолодить союз…
По их толкованию, дипломатический трактат 1891 года устарел и нуждается в приспособлении его деталей к современному положению международных дел. Черновая программа работ по «генеральному ремонту» двойственного союза составлена весьма обширно, но подробности ее держатся в тайне дипломатами и высшимы военными кругами России и Франции.
Русский народ, конечно, не станет стремиться теперь же проникать в секреты тех переговоров, которые велись между Парижем и Петербургом, и которые будут с завтрашнего дня вестись непосредственно в Петербурге, но он хочет верить, что новый курс русско-французского союза будет соответствовать тому направлению, которое принял союз 20 лет тому назад, и которое усердно поддерживалось до сих пор, способствуя упрочению мира в Европе и росту благосостояния обеих стран.
Приезд Р. Пуанкаре в Россию совпадает с летним затишьем в мировой политике. Даже дела Балканского полуострова не особенно беспокоят европейскую дипломатию. Спокойная обстановка европейского дня может только способствовать благоприятному течению всех тех важных бесед, которые будет вести Пуанкаре в Петербурге и в Петергофе, и содержание которых должно иметь важные последствия для России, для Франции, да и для всей Европы. Главными этапами визита Пуанкаре будут суббота, 28 июля (обед у министра С.Д. Сазонова), и в особенности воскресенье, 29 июля, когда состоится прием главы французского правительства в Петергофе. Эти дни будут днями важных речей.
