Германский император и прусский король Вильгельм II с самого момента восшествия на трон, 24 года тому назад, объявил себя горячим другом мира. Молодому монарху тогда не поверили и решили, что он просто хитрит. Однако удаление от власти канцлеоа Бисмарка, желавшего грозить соседям войной, скоро затем доказало, что Вильгельм II действительно избегает поводов к войне. Скоро глава Гогенцоллернов будет праздновать 25-летний юбилей своей мирной политики. И тем не менее в Европе не совсем охотно верят до сих пор в искренность любви Вильгельма II к сохранению мира, настолько сильны предрассудки, создавшиеся под влиянием политики Бисмарка, учителя Вильгельма II, и под влиянием роста вооружений Германии, как на суше, так и особенно на море.
А между тем Вильгельм II в самом деле сознательно старается сохранить мир, так как он боится войны. Вот где главный секрет миролюбия.
Глава Гогенцоллернов хорошо помнит, что современное величие и могущество Пруссии создано войной 1870 года и что та же война смела, свела на нет империю Наполеона III, диктовавшего до нее свою волю всей Европе. Вильгельм II отнюдь не желает повторять промахи Наполеона и добытую войной славу Пруссии не хочет ставить вновь на карту войны.
Отсюда упорное миролюбие Берлина, который шумит, кричит, как два раза случилось из-за Марокко, но не переходит через роковую черту и бьет отбой в самый критический и опасный момент.
Вынужденное миролюбие Вильгельма II разгадано прежде всего Баварией, которая не хочет примириться с гегемонией Пруссии в союзе германских государств и все время будирует.
Баварские католические газеты ныне открыто говорят, что Германия «погибнет», если Пруссия будет оставаться главой этой империи. Они доказывают, что первое место в германском союзе должно принадлежать Баварии.
Подобные речи раздаются впрочем не со вчерашнего дня, они слышаться давно не только в газетах, но и в беседах баварцев с путешественниками. Достаточно проехаться из Берлина в модный курорт Киссинген, лежащий в Баварии, где как раз теперь лечится германский министр иностранных дел Кидерлен-Вехтер, чтобы убелится из разговоров с пассажирами-баварцами, как сильно не любит Бавария свою соперницу Пруссию. Поезд «Берлин-Киссинген» бежит как раз по местностям, где в прежние годы были кровопролитные сражения между войсками лютеранской Пруссии и католической Баварии. И с каким восторгом мирные пассажиры-баварцы повествуют иностранцам, соседям по вагону поезда, о том, как «баварцы колотили пруссаков».
Под влиянием такого настроения баварского народа, правительство Баварии и стоит все время в оппозиции Пруссии в союзном германском совете. Бавария не только не любит пруссаков, она их презирает за то, что Берлин насаждает сервилизм и портит добрые немецкие нравы погоней за роскошью, за чрезмерными удовольствиями, последствием чего является разложение семьи, разложение прусского чиновничества и прусского дворянства.
Бавария почти не скрывает своего намерения отложиться от Германии, в случае какой-либо военной авантюры, затеваемой Берлином. Вот это-то намерение Баварии и пугает Вильгельма II, который далеко не уверен, останутся ли и другие южные немецкие государства в союзе с Пруссией после ухода из союза Баварии. Пруссия даже свой милитаризм напрягает до крайности не только внешнего врага, но и против внутреннего врага, олицетворяемого вечно будирующей, вечно недовольной Баварией, которая упорно считает, что ее права теперь попираются гегемонией Прусского короля.Вот та тайна, которая таится в недрах Германии, и которая объясняет миролюбие воинственного по природе Вильгельма II. Монарх Пруссии знает, что пока Германия будет наслаждаться миром, хотя и переобремененным тяготами крупных расходов на армию и флот, до тех пор Берлин будет играть первую скрипку в «Дейчлянде»; в случае же внешней войны, Бавария может поднести такой сюрприз, что центр Германии переместится из Вавилона-Берлина в Афины-Мюнхен. Последнее же обстоятельство мало улыбается прусскому монарху. Вот он и насаждает мир.
