КОНСТАНТИНОПОЛЬ, 12 июля. Теперь только выяснилось, насколько серьезно было положение за последние дни, предшествовавшие появлению у власти нового кабинета.
Если бы султанский <…> о назначении великим визирем Гази-Мухтар-паши не вышел в воскресенье, вечером, то в понедельник, утром, видные члены комитета «Единение и прогресс» были бы убиты на улицах, и началось бы неизбежное кровопролитие.
О назначении нового великого визиря было, прежде всего, дано знать Наяд-бею, главарю повстанцев, тайно приехавшему сюда в воскресенье, утром, а затем во все казармы.
Наследник престола Юсуф-Изеддин до последней минуты настаивал на назначении великим визирем Камиль-паши, как того желали офицеры, но Камиль-паша и сам упорно отказывался, и, кроме того, султан заявил, что он обязан младотуркам престолом и потому не может бросить им вызов, назначив Камиль-пашу.
Назначение Гази-Мухтар-паши, отчасти симпатизирующего комитету, но никогда не бывшего не только визирем, но и министром, объясняется также и необходимостью в скорейшем времени заключить мир. Старого генерала, героя русско-турецкой войны, никто не посмеет упрекнуть в трусости или измене при переговорах.
Назначение министром иностранных дел армянина Норадунгьяна-эфенди объясняется тем, что правительство желает, чтобы мирный договор с Италией об уступке Триполи был подписан гауром, а не правоверным.
Предоставление портфеля морского министра Махмуд-Мухтар-паше объясняется исключительно тем, что он – сын великого визиря Гази-Мухтара. Никаких других заслуг за ним не числится, и, наоборот, он привел морское министерство в крайний беспорядок.
В общем, кабинет считается недолговечным. По окончании войны пост великого визиря займет, по требованию офицеров, Камиль-паша, отказавшийся по понятным причинам быть министром иностранных дел до заключения мира.
