(От нашего курского корреспондента).
Решительно самый воздух курский пропитан бациллами воинственности.
До сих пор всероссийские рекорды по этой части побивали курские дворяне. Отныне на всероссийскую спортивную арену вступило курское купечество и – нужно отдать справедливость – дебютировало с более чем шумным успехом.
Как уже сообщалось в телеграммах «Русского Слова», страсти гг. «патриотов» Купеческого клуба разгорелись вокруг исторической вражды двух столпов курского купечества – члена Государственной Думы М.А. Сушкова и председателя клуба г. Гинцбурга.
Последняя капля, переполнившая чашу исторической вражды, – какие-то запутанные операции председателя клуба г. Гинцбурга с выдачей общественных денег подрядчику Циолковскому без разрешения общего собрания.
Несколько раз оппозиция, с г. Сушковым во главе, добивалась созыва общего собрания членов клуба для выяснения этого вопроса.
Г. Гинцбург и его партия всё оттягивали.
Дело тянулось три месяца, и «партийное напряжение» той и другой стороны достигло апогея, когда, наконец, 2-го января губернатором было назначено роковое общее собрание.
Враги мобилизовали все свои силы. Явились члены, которых сроду никто в клубе не видывал. Пришёл, между прочим, и известный по «земскому буфету» председатель земского управы К.А. Рапп, который и был избран в председатели собрания.
Враги шли в бой компактной массой. Настроение назревало постепенно, но грузно и к четырем часам ночи вступило в ту фазу, когда «Солдаты рвутся в бой».
На кафедру вскочил г. Сушков и, окруженный плотной массой своих, стал бомбардировать г. Гинцбурга на самом отборном диалекте, перечисляя все его «грехи»:
– Высокие цены на вино в клубе, быстро исчезающее буфетное белье и, наконец, самолично выданные деньги подрядчику…
Последних слов уже никто не мог разобрать…
Пылкий, увлекающийся, широко гремящий своими рукопашными выступлениями в Курске председатель уездной земской управы Н.Н. Шпанов, один из столпов партии Гинцбурга, не выдержал и, схватив медный канделябр с пятью зажженными свечами, бросил его в голову оратору.
Член Гос. Думы Сушков, в буквальном смысле сбитый с позиции, упал.
И над ним закипел жаркий бой.
Враги ринулись в рукопашную.
Трудно было разобрать что-либо в сбившейся груде тел.
За отсутствием баталиста не остались увековеченными многие моменты из этой поистине эпической битвы.
Лишь прибывшая к утру полиция успела охладить жар боя составлением протокола о нанесении увечий члену Государственной Думы Сушкову.
Страсти всё же остались не удовлетворены. Не разрядились.
Клуб разбился уже на несколько групп. Каждая усматривает «незаконные действия» в других группах, и канцелярии прокурора, губернатора и, вероятно, даже петербургских властей скоро будут ломиться под потоком всякого рода жалоб и донесений.
Так раскололся патриотический Купеческий клуб, славившийся доселе своей приверженностью к родным устоям.
Что же до сугубо пострадавшего в бою М.А. Сушкова, то он «лечится от ран» и, как передают, в Гос. Думу решил не ехать.
Занятия в думских комиссиях, по его словам, располагают к пороку сердца.
«Русское Слово» №5 от 06 января 1912 года